А. КАСПЯРАВИЧЮС
Литва, г. Вильнюс
«Перестройка» и преобразование Литовской ССР в Литовскую Республику в марте 1990 г. явились крутым переломом в развитии нашей исторической науки. Он проявился в упразднении жесткого контроля компартии при планировании тематики исследований и особенно публикации их результатов. Изчезли все ограничения в издательской деятельности, которые делали невозможным, за редчайшими исключениями, повторное издание трудов литовских досоветских историков, не говоря уже о живущих в эмиграции на Западе. Что касается последних, то многие их работы имелись в спецхранах научных библиотек Вильнюса вместе с политической литературой и периодикой независимой Литвы 1918–1940 гг., но допуск к ним был крайне ограничен.
В течение 1989–1990 гг. литература из спецхранов стала доступна всем читателям, сняты и разные ограничения для исследователей в государственных архивах. Переиздано было большими тиражами значительное количество исторической литературы независимой Литвы и эмиграции. Особым успехом пользовались книги, в которых рассматривались вопросы истории независимой Литвы, биографии и воспоминания ее государственных и политических деятелей. Вскоре за изучение периода 1918–1940 гг., который в Советской Литве освещался односторонне и весьма тенденциозно, с применением неправомерных характеристик («фашистский режим президента Сметоны» и прочее), взялись профессиональные историки. Прежде всего они исследовали внешнюю политику и внутриполитическую борьбу, положение национальных меньшинств.
Cоциально-экономическое развитие межвоенной Литвы почти не привлекает внимания современных историков. Частично такое положение обьясняется тем, что оно сравнительно широко и объективно изучалось в Советской Литве в последние десятилетия ее существования. Тут следует выделить труды специалиста по аграрной истории Г. Васкела, который продолжает плодотворно работать и после 1990 г. [1]. Что касается советского периода, то отдельные тогдашние историки и экономисты (К. Мешкаускас, К. Сурблис, Г. Шаджюс) написали ценные работы, посвященные проблемам социально-экономического развития и модернизации хозяйственных структур Литовской ССР [6].
Подобные работы были скорее исключением в потоке апологетических книг и статей руководящих работников и диссертаций по специальности «История КПСС». Разумеется, тематика антисоветской партизанской борьбы, депортаций, столкновения различных мнений в руководстве литовской компартии и ее отношений с центром в Москве была под запретом. Поэтому естственно, что начиная с 1989 г. именно «темные пятна» истории советского периода привлекли повышенное внимание литовской общественности. Увидело свет множество воспоминаний бывших политзаключенных и ссыльных, в том числе видных политических и общественных деятелей независимой Литвы. Вопросы о сопротивлении советской власти и проводимых ею репрессиях стали основными для литовских историков, изучающих советский период.
Следует напомнить, что этот период, началом которого стала оккупация и аннексия Литвы, включение ее в состав СССР в качестве союзной республики летом 1940 г., был прерван германо-советской войной. Уже в первые ее дни Литва была оккупирована немецкими войсками, стала ареной массовых убийств еврейского населения, в которых принимали участие и местные коллаборанты. Красная Армия вновь заняла большую часть Литвы летом 1944 г., а Клайпедский край – в самом начале 1945 г. Начался второй период существования Советской Литвы, который продолжался до 1990 г.
Поскольку тогда изучение темы нацистской оккупации сводилось в основном к освещению борьбы коммунистического подполья и советских партизан, современные исследователи сосредоточились на разработке умалчиваемых ее аспектов. Среди них следует выделить проблему холокоста и участия в нем литовских коллаборантов. Нельзя, впрочем, утверждать, что в советский период полностью скрывалась правда о массовом уничтожении евреев Литвы. Были изданы отдельные сборники документов, воспоминания уцелевших узников гетто, концлагерей, однако научное изучение проблемы не допускалось. В общественном сознании литовцев получил хождение миф об их непричастности к преступлениям против евреев в годы нацистской оккупации, который обосновывался в некоторых изданиях литовской эмиграции в США. После 1989 г. такие публикации стали доступны читателям в Литве и способствовали укоренению этого мифа.
Ряд историков на основе архивных материалов и периодической печати времен нацистской оккупации немало сделали для рассеивания представлений о непричастности литовцев к холокосту, отсутствии в литовском обществе антисемитских настроений, открытого проявления которых в 30-е гг., правда, не допускала авторитарная власть президента А. Сметоны. Можно в этой связи отметить работы В. Брандишаускаса, А. Бубниса, Л. Труски, А. Эйдинтаса, а также статьи автора этого доклада [2]. Положение Литвы в годы нацистской оккупации, сложное соотношение коллаборационизма и сопротивления, участие литовцев в боевых действиях войск антигитлеровской коалиции объективно и без предубеждений рассматривается в новом коллективном сборнике [5].
Основное внимание историки сосредоточили на событиях 1944–1945 гг. и первого послевоенного десятилетия: партизанской борьбе, репрессиях, депортациях. Здесь невозможно представить хотя бы главные работы, в которых собран, склассифицирован и частично обобщен большой пласт архивных материалов и обнаруженных спрятанных документов антисоветского партизанского движения, воспоминаний его участников. Все же следует выделить трехтомный сборник факсимильных документов (почти исключительно на русском языке) советских, партийных, административных и репрессивных структур, действовавших на территории Литвы, в котором помещена и обширная историческая студия его составителя параллельно на литовском и английском языках [8]. Необходимо также отметить две фундаментальные монографии, посвященные структуре и действиям в антипартизанской борьбе чекистских войск и созданных из местного населения истребительных отрядов, т. н. «защитников народа» [4].
Однако ряд авторов, ниспровергая старые советские мифы, внедряют новые, используют неадекватные понятия, преувеличения и умозрительные заключения. Так, даже один из крупнейших исследователей советского периода истории Литвы А. Анушаускас сводит все проявления репрессий к сознательному истреблению – геноциду литовского народа, в том числе убийства во время облав скрывающихся от призыва в Красную Армию [1]. Малоубедительными являются утверждения, что партизанская борьба помешала переселению в Литву большого количества «русскоязычных» в отличие от Латвии и Эстонии. [3]. Ведь приезжие из других союзных республик селились почти исключительно в городах, которые прочно контролировались коммунистической властью уже в 1945 г. как в Латвии и Эстонии, так и в Литве.
Мирное развитие Литвы в советский период еще не привлекает внимания современных литовских историков. Опубликовано лишь несколько работ о партийных руководителях Литвы и местной советской номенклатуре, в которых почти нет «новых» посткоммунистических идеологических штампов [9]. Что касается исследований по социально-экономической истории, то они совершенно отсутствуют, за исключением разделов в книгах, посвященных региональной истории – городов, уездов, волостей. В них отражены позитивные перемены в советские годы, которые не были какой-то «черной дырой» и безвременьем, однако делаются выводы в худших традициях советской пропаганды, только с обратным знаком. Например, в одной истории города встречается такой пассаж: «В один прекрасный день внезапно открылось, что, имея вновь созданные промышленные монстры, реально не имеем достаточно пищи, нормальной одежды и обуви, а очереди у дверей магазинов не только не исчезают, а постоянно удлиняются» [7].
Социально-экономическое и культурное развитие Литвы в советский период ждет объективных исследователей, имеющих смелость не следовать новой конъюнктуре. Не только во имя исторической правды, но и для противодействия вновь навязываемому комплексу неполноценности перед лицом вызовов ХХI в.
1. Anušauskas А. Lietuvių tautos sovietinis naikinimas 1940–1958 metais. Vilnius, 1996.
2. Brandišauskas V. Siekiai atkurti Lietuvos valstybingumą (1940. 06 – 1941. 09). Vilnius, 1996; А.Bubnys. Vokiečių okupuota Lietuva (1941–1944). Vilnius, 1998; A. Eidintas. Žydai, lietuviai ir holokaustas. Vilnius, 2002; L. Truska. Tikros ir primestos kaltės. Žydai ir lietuviai pirmuoju sovietmečiu 1940–1941 // Darbai ir dienos, t.34, Kaunas, 2003; Каспяравичюс А. П. Литовская печать о евреях (июнь 1941–январь 1943 гг. // Тень Холокоста. М., 1998; Он же. Евреи, антисемитизм и политика государственных властей в междувоенной Литовской Республике // Материалы ежегодной VII Междунар. конф. по иудаике. М., 2000.
3. Gaškaitė N. Pasipriešinimo istorija 1944–1953 metais. Vilnius, 1997.
4. J. Starkauskas. Čekistinė kariuomenė Lietuvoje 1944–1953 metais. Vilnius 1998; Он же. Stribai.Ginkluotieji kolaborantai Lietuvoje partizaninio karo laikotarpiu 1944–1953. Vilnius, 2001.
5. Lietuvių tauta antinacinės koalicijos kovų verpetuose (Prieš sakralinį ir mitologinį XX a. istorinių įvykių interpretavimą). Vilnius, 2003.
6. Meškauskas K., Meškauskienė M. Lietuvos pramonė socializmo laikotarpiu. Vilnius, 1980; K. Surblys. Lietuvos darbininkų klasė. Vilnius, 1965; K. Surblys. Tarybų Lietuvos visuomenės socialinės struktūros raida. Vilnius, 1985; Y. Šadžius. Socialistinio Vilniaus darbininkai. Vilnius, 1965.
7. Panevėžys nuo XVI a. iki 1990 m. Panevėžys, 2003.
8. Tininis V. Komunistinio režimo nusikaltimai Lietuvoje 1944–1953. T. 1–3, Vilnius, 2003.
9. Tininis V. Sovietinė Lietuva ir jos veikėjai. Vilnius, 1994; Его же Sniečkus. 33 metai valdžioje. Vilnius, 1996; Antanaitis K. Lietuviškoji sovietinė nomenklatūra. Kaunas, 1998.
10. Vaskela G. Lietuvos kaimo gyventojai: 1920–1940: (Socialinis ir ekonominis aspektas). Vilnius, 1992; G.Vaskela. Zėmės reforma Lietuvoje 1918–1940 m. Vilnius, 1998.
